ПОГИБШАЯ БИБЛИОТЕКА  ПОРФИРИЯ УСПЕНСКОГО

         
     После смерти архимандрита  Порфирия   Успенского  (1804-1885), входившего в отряд зачинателей российской византинистики, прошло лишь одно столетие. Внимание к его имени привлекалось трудами многих известных отечественных ученых — А.А.Дмитриевским (Путешествие на Восток и его научные результаты. Отчет о заграничной командировке в 1887/88 году с приложениями. Киев, 1890), В.Г.Васильевским (Описание Порфирьевского сборника византийских документов (греч.CCL)//Отчет Императорской Публичной Библиотеки за 1883 год. СПб., 1885), В.Ернштедтом (Список датированных греческих рукописей Порфирьевского собрания //Отчет Императорской Публичной библиотеки за 1883 год. СПб., 1885. Приложение), И.И.Срезневским (Собрание Епископа  Порфирия  //Записки Императорской Академии Наук. Т.12. СПб., 1868), П.А.Сырку (Описание бумаг епископа  Порфирия   Успенского , пожертвованных им в Императорскую Академию Наук по завещанию. СПб., 1891), В.Н.Бенешевичем (Описание греческих рукописей монастыря св.Екатерины на Синае. Т.1 Замечательные рукописи в библиотеке Синайского монастыря и Синае-Джуванийского подворья (в Каире), описанные архимандритом  Порфирием  ( Успенским ). СПб., 1911).
     
     В первые годы XX века была сделана попытка познакомить широкую публику с наследием ученого иерарха: вышли в свет им самим написанные дневники и биографические записи ( Порфирий   Успенский . Книга бытия моего. Дневники и автобиографические записки епископа  Порфирия   Успенского . СПб. 1902), а так же начали публиковаться письма преосвященного (Материалы для биографии ар.  Порфирия   Успенского . Ред. П.В. Безобразов. Т.1. СПб., 1910). Но первый том документов стал одновременно и последним, ибо историческая судьба России вывела на первый план совсем иные проблемы. Долгие десятилетия научное наследие  Успенского , как и многих других церковных деятелей, оставалось забытым, и лишь изменения конца столетия возвратили его имя из небытия (см. труды: Архимандрит Иннокентий (Просвирин). Памяти Епископа  Порфирия  //Богословские труды. № 26. 1985; Герд Л.А. Еп. Порфирий   Успенский : из эпистолярного наследия //Архивы русских византинистов в Санкт-Петербурге. СПб., 1995; Герцман Е.В. В поисках песнопений греческой церкви.  Порфирий   Успенский  и его коллекция древних музыкальных рукописей. СПб., 1996). Таким образом, с каждым годом научный мир все больше и больше чувствует невидимую руку  Порфирия , которая словно преподносит исследователям новые открытия.
     
     Не секрет, что наибольшую известность получило рукописное собрание  Успенского . Но не только древние манускрипты привлекали его внимание. На протяжении всей жизни  Порфирий  интересовался и печатными изданиями. Книги были его подлинной страстью. Он покупал их везде, где бывал — в Москве и Петербурге, Киеве и Одессе, в Вене, Иерусалиме... Естественно, что любая библиотека всегда отражает вкусы своего владельца. Конгломерат научных интересов  Порфирия  крайне широк, поэтому тематика его библиотеки весьма разнообразна. Совершенно очевидно, что эта библиотека - ценность отнюдь не меньшая, чем его знаменитая рукописная коллекция. Поэтому, естественно, возникает вопрос: что стало с библиотекой? Но исследование этого вопроса, как и изучение большей части порфирьевского научного наследия, до сих пор оставалось в тени. Лишь найденные автором этих строк многочисленные документы смогли пролить свет на судьбу книг, собранных преосвященным Профирием. И судьба их трагична, поскольку от всей огромной коллекции книг сохранился лишь Каталог (Санкт-Петербургский Филиал Архива Российской Академии Наук, в дальнейшем - ПФА РАН, фонд 118, опись 1, №39), составленный самим преосвященным.
     
     По данным этого каталога порфирьевское книжное собрание состояло из 7000 книг (!), которые его владелец подразделил на 67 “отделов”. Ученый, с истинно библиофильским терпением, выписывал название своих книг в эти разделы, точно распределяя их по тематике.
     
     Всю свою жизнь  Порфирий   Успенский  трудился не столько лично для себя, сколько для Отечества. И, конечно, ученого волновал вопрос: что станет с его коллекциями, и, в том числе, с библиотекой.
     
     Необходимо сказать, что, как и большинство исследователей,  Порфирий  стремился опубликовать свои научные изыскания, которых за время его путешествий и активной научной деятельности накопилось достаточно много. Часть из них была уже совсем готова к печати, другие существовали в черновиках и набросках. Кроме того,  Успенский  хотел снабдить текст своих трудов иллюстрациями и фотографиями. На все это требовались немалые деньги. И тогда  Успенский  решил продать книжное собрание. Он справедливо рассудил, что продажа книг станет наилучшим результатом для всех: библиотека обретет читателей и будет сохранена, а сам  Порфирий  сможет материально обеспечить свои публикации, которые, в свою очередь, тоже будут полезны. Даже не подозревая о возможных проблемах архимандрит начал поиски покупателя.
     
     Казалось бы, чего проще? Найти богача и продать ему библиотеку. Но ученый совсем не хотел, чтобы редчайшие книги, собранные с таким трудом, остались пылиться в тишине какого-нибудь кабинета, забытые всеми. Он мечтал о том, чтобы ими постоянно пользовались: с их помощью учащиеся должны были учиться, а преподаватели - учить, ученые - совершенствоваться, а любители - расширять свой кругозор. Потому  Успенский  предпочитал, чтобы его книги оказались в общественной библиотеке и еще не один десяток лет служили людям. Кроме того, известно, что несколько собранных вместе книг по одной тематике несравненно ценнее, чем даже очень важные, но одиночные издания. Поэтому  Порфирий   Успенский  прекрасно осознавал, что и с научной, и с финансовой точек зрения выгоднее и правильнее продавать библиотечное собрание, а не разрозненные экземпляры. Будучи привержен такому убеждению, он категорически отказался от распродажи своих книг по отдельности, и одним из главных условий считал необходимость продажи всей библиотеки целиком. И первая цена, назначенная им за книги - 30 000 рублей.
     
     Представлялось, что не возникнет никаких сложностей: какой Университет, какая Духовная Академия или Семинария откажется от такой полной и разнообразной библиотеки?
     
     Успенскийначал это дело в 1879 году. Первым, к кому он решил обратиться, был министр Народного Просвещения. Этот пост в тот момент занимал граф Дмитрий Андреевич Толстой (1823-1889). Однако, на предложение ученого последовал безмолвный отказ. Почти два года спустя, когда пост Министра Народного Просвещения занимал уже Андрей Александрович Сабуров (1880—1881 годы), ученый все-таки провел переговоры с чиновником, руководившим всеми учебными заведениями страны. Но и эта встреча не дала никаких результатов.
     
     В мае 1881 года он обращается к томскому епископу Петру (его мирское имя Феодор Екатериновский, ум. в 1889). Яркий проповедник и писатель, он был человеком в высшей степени образованным, имевшим нужные связи. Все это и подвигло  Порфирия  написать ему, однако, томский епископ ответил отрицательно.
     
      Успенский  посчитал, что отчаиваться рано и продолжил свою “торговую одиссею”. Он предпринял еще множество попыток. Среди его адресатов были и епископ Новгородский Исидор (Яков Сергеевич Никольский, 1799-1892), известный не только как активный православный миссионер, трудившийся на Кавказе, но и как ученый, принимавший непосредственное участие в переводе на русский язык Библии и творений Отцов Церкви, митрополит киевский Платон (Николай Иванович Городецкий, 1803-1891) — талантливый проповедник православия среди донских калмыков и многие другие.
     
     Предполагая, что причина отсутствия покупателя библиотеки - высокая цена,  Порфирий  снизил ее сразу же на 10 000 рублей. Такое решение было весьма не простым, ибо оно уменьшало потенциальные средства на публикацию порфирьевских материалов. Однако этот шаг не дал никаких результатов. Епископ Новгородский и Санкт-Петербургский Исидор сообщил о невозможности приобрести библиотеку (см. ПФА РАН, ф.118, оп.1, №38, л.117), а Митрополит Киевский Платон и Епископ Могилевский Виталий вообще промолчали.
     
     20 ноября 1882 года  Порфирием  было отправлено письмо (см. там же, л.112-113) Обер-Прокурору Святейшего Синода Константину Петровичу Победоносцеву (1827-1907) — знаменитому государственному деятелю, теоретику юристпруденции, автору научной и литературной публицистики и человеку, постоянно заботившемуся об улучшении состояния Православной Церкви. Нет никаких сомнений, что Победоносцев понимал значимость порфирьевского собрания. Однако, ответ, полученный из Хозяйственного Управления Святейшего Синода (от 12 декабря 1882 года) по своему содержанию мало отличался от предыдущих. Официальный бланк Синода, исписанный с обеих сторон безликим канцелярским почерком извещал об отказе (см. там же, л.114).
     
     В конце концов ученый осознал, что, скорее всего, рассчитывать можно только на частный капитал: возможно библиотеку купит какой-нибудь богатый меценат и передаст ее в дар, например, вновь открывшемуся учебному заведению. Именно по такому плану и действовал  Порфирий . Он начал устанавливать контакты с частными лицами. Так ученый написал известному общественному деятелю Самуилу Соломоновичу Полякову (1837-1888), на чьи пожертвования в 1882 году было построено общежитие для студентов Санкт-Петербургского Университета, и предложил свою библиотеку (разумеется, для передачи ее студентам). Ответа не последовало.
     
     Пытаясь решить судьбу библиотеки,  Успенский  с особой надеждой обратился к Одессе, одному из своих любимейших городов. Ведь именно здесь он начал профессиональную и общественную деятельность, а Одесский Ришильевский Лицей стал отправной точкой в его карьере. Внимание  Порфирия  к этому городу было вызвано еще одним немаловажным обстоятельством.  Успенский  надеялся, что, имея известность ученого, чьи исследования в наибольшей степени касались именно греческой истории и культуры, ему будет легче найти отклик у одесских чиновников, от которых зависело решение данного вопроса. Ведь многочисленная греческая община Одессы в XIX веке была достаточно влиятельна и богата: открылось греческое коммерческое училище, издавались книги на греческом языке, существовал театр, где ставились греческие драмы. Должность одесского Городского Головы тогда занимал Григорий Григорьевич Маразли, грек по происхождению, чье имя связано не только с официальной стороной жизни города. Наибольшую славу и благодарность от сограждан он обрел как меценат. Своим письмом от 18 октября 1883 года (см. там же, л.131)  Порфирий  предложил Одесскому Городскому Голове, чтобы одесская Дума приобрела библиотеку. Ответ оказался почти стандартным: Г.Г.Маразли сообщал, что сейчас городские средства не позволяют купить библиотеку.
     
     Подходил к концу 1883 год, а дело о покупке библиотеки не двигалось. Очевидно, чувствуя, что конец земной жизни не за горами,  Успенский  снова начинает штурм государственных инстанций. За прошедшее время еще раз сменился Министр Народного Просвещения. Теперь “образовательное” ведомство возглавлял Иван Давыдович Делянов (1818-1897). К нему и обратился  Порфирий   Успенский , предложив, чтобы Министерство купило его книги для Томского университета, который, естественно, нуждался в библиотечном собрании (см. там же, л.136). Но и от него  Успенский  получил послание с отказом. Итак, министры менялись, но все оставалось по-прежнему.
     
     И наступил печальный день 19 февраля 1885 года - день смерти настоятеля Новоспасского московского монастыря Архимандрита  Порфирия   Успенского .
     
     Обнародовали завещание преосвященного. Почти все состояние епископа получили Синод, Императорская Академия Наук и Археологическое общество при Киевской Духовной Академии. Согласно завещанию, библиотека преосвященного становилась имуществом Святейшего Синода. Таким образом, безо всяких затрат, церковное ведомство получило ценнейшую коллекцию книг. И теперь, казалось бы, уже ничто не может помешать Синоду достойным образом распорядиться завещанным сокровищем. Но…
     
     Своим душеприказчиком  Порфирий   Успенский  назначил коллегу и единомышленника, настоятеля московского Данилова Монастыря, собирателя коллекции древней церковной утвари архимандрита о.Амфилохия (Павел Иванович Сергиевский), который сделал все от себя зависящее, чтобы исполнить волю усопшего. По рекомендации Амфилохия Обер-Прокурор Синода К.П.Победоносцев направил в Новоспасский монастырь профессора Санкт-Петербургской Духовной Академии Ивана Егоровича Троицкого (1834-1901), чтобы тот осмотрел и оценил книжное собрание. На основе выводов этого ученого, в августе 1885 года Обер-прокурор сообщил Святейшему Синоду своим “Предложением”:
     
     “… по осмотре профессором Троицким названной библиотеки, книги по указанию душеприказчика, уложены в деревянные ящики, на которых сверху находятся карточки, обозначающие название книг… За сим сорок один ящик, оставшийся в Новоспасском монастыре, с книгами для большей безопасности… перенесены при душеприказчике из среднего этажа в нижние комнаты (под сводами) настоятельского дома, причем двери заперты и заколочены досками, запечатаны печатями монастырскою и душеприказчика и ключи от дверей переданы о. Наместнику.
     
     Имею честь предложить о вышеизложенном на благоусмотрение Святейшего Синода, для дальнейших распоряжений касательно вышеозначенного пожертвования Преосвященного  Порфирия  в пользу духовного Ведомства” (документ хранится в РГИА, фонд 797, опись 55, №73, лл.6-8).
     
     Но никаких дальнейших распоряжений не последовало. К сожалению и удивлению, это последний документ в деле, именуемом “О принятие в распоряжение Святейшего Синода библиотеки оставшейся после кончины Пресвященного  Порфирия ”. На проекте Предложения Обер-прокурора секретарем сделана надпись, свидетельствующая о поразительной безответственности отечественных чиновников:
     
     “Доложено о сем деле 17 января 1891 года. Сказано, что дело имеется в виду” (см. там же, л.6).
     
     Таким образом, с 1885 года по 1891 книги так и лежали в подвалах Новоспасского монастыря, ожидая решения своей судьбы. Но и 1891 год не принес им освобождения из подземного плена. XIX век шел к концу, а книги, запертые в ящики, продолжали оставаться в монастырских подвалах...
     
     Начавшийся XX век не способствовал сохранению наследия прошлого. Новая власть не ценила книги религиозного содержания. Все, что было связано с “опиумом для народа”, уничтожался огнем и мечем. Никакого будущего у порфирьевского книжного собрания при Советской Власти не было и быть не могло. После 1917 года Новоспасский монастырь был закрыт одним из первых в Москве. В нем сначала размещались исправительно-трудовой лагерь, а затем - различные учреждения, в том числе архив НКВД, мед вытрезвитель, мебельная фабрика, реставрационные учреждения. Новоспасский монастырь был возвращен Русской Православной Церкви лишь в 1991 году. И, конечно, говорить том, что в монастыре уцелело что-либо их наследия Епископа  Порфирия  не приходится, а судьба книг, которые еще в далеком 1885 году были запечатаны и забыты в подвале настоятельского дома, так и осталась неизвестной.