Главная / Духовная колыбель. Поэтические страницы / Стихи лиц духовного звания / Архиепископ Иоанн (Шаховской). Стихи Архиепископ Иоанн (Шаховской)
Князь Димитрий Алексеевич Шаховской происходил из старинного дворянского рода Шаховских, ведущего свое начало от Рюрика и святого князя Владимира. Его дед, генерал Иван Леонтьевич Шаховской, принимал участие в Бородинском сражении. «Чувством русскости», по его собственному признанию, он был более всего обязан своему отцу, Алексею Николаевичу, предводителю дворянства в городе Венев Тульской губернии и камергеру Двора.
Родился Димитрий 23 августа (ст. ст.) 1902 года в Москве. Осенью 1915 года он поступил в Императорский Александровский лицей, но занятия в нем прервались революцией 1917 года. Семнадцатилетним юношей Димитрий принял кратковременное участие в Белом движении. С 1920 года жил в изгнании.
Все, что он получил в детстве и юности, в кругу семьи, пригодилось ему в дальнейшей жизни. Ему было легко общаться и со скромными, незаметными людьми, и с высокопоставленными особами. И те, и другие становились его духовными детьми. В их числе были великая княгиня Ольга Александровна Романова, сестра царя-мученика Николая II, которую по ее завещанию архиепископ Иоанн напутствовал перед смертью и отпевал, а также генерал П. Н. Краснов.
Димитрий начал учиться в 1921 году в Париже в Ecole Libre des Sciences Politiques и жил чисто светской, во многом, по его признанию, легкомысленной жизнью. «Вглядываясь в то отдаленное, что было со мною в юности, — вспоминал он, — я вижу лишь цепь благодеяний Божиих и вереницу моих отступлений от Божиих законов. Я не знал тогда, что религиозная духовная жизнь с ее абсолютными законами причин и следствий духовных касается так близко, так неотразимо всех людей. Я не знал также, что физическая жизнь человека и мира идет по духовным законам и направлена к духовной цели спасения человека в вечности, и что самое понятие закона духовно. В юности мы мало об этом думаем».
Димитрий принадлежал к первой группе русского студенчества, поступившей в 1922 году в Лувенский университет, старейший университет Европы (Бельгия). В это время в молодом человеке пробуждается поэтический дар. Начиная с 1923 года Димитрий Шаховской выпускает три поэтических сборника: «Стихи» (1923), «Песни без слов» (1924), «Предметы» (1925). Он начинает издавать в Брюсселе литературный журнал «Благонамеренный», с которым сотрудничают лучшие писатели Русского зарубежья: И. Бунин, В. Ходасевич, А. Ремизов, М. Цветаева и другие. В нем рано проявляется склонность к философии — его статьи печатаются в журнале Н. А. Бердяева «Путь». Юноша не лишен также литературного дара. В 1924 году в Брюсселе он становится членом Бельгийского Пен-клуба и общается с известными поэтами и писателями: Полем Валери, Честертоном, Полем Клоделем, братьями Торо, Бласко Ибаньесом.
И вдруг, оставив все светское, Димитрий по совету своего духовного отца, епископа Вениамина (Федченкова), принимает монашество. Впрочем, внутренняя подготовка к этому событию давно зрела в глубинах его души, и об этом ему неоднократно подавались знаки. Он так говорил об этом: «Таинственно, непостижимо выявлялась передо мной и во мне вся жизнь более глубокая и прекрасная, чем та, которую мог видеть мой взор в человеческой самой утонченной культуре. Никаких разочарований в жизни у меня не было. Господь меня привлек к Себе только одной любовью. В свете ее побледнела и исчезла всякая иная любовь. Во внешнем мире все благоприятствовало мне и открывало свои перспективы. Но Господь стал открывать моим внутренним очам Свой небесный и земной мир, и очи мои стали открываться к видениям и постижениям духа. Сокровенный сердца человек, о котором говорит апостол Петр, в нетленной красоте своей оказался для меня гораздо значительнее всех ценностей и всех радостей земли… я понимаю, что это было призвание, призыв воли моей на служение воле Божией. Я связывался любящей рукой Небесного Отца, она освобождала меня от неистинной моей жизни… Я полюбил сущность Церкви, ее мудрость, ее единство во всех народах, культурах и веках, несмотря на многие ее формы. К Слову Божию у меня появилось в это время глубокое личное чувство: я понял, что Евангелие не есть только идеальная истина для всего мира, но и личное, всякий раз неповторимое слово, письмо Бога ко всякому человеку в мире, письмо, прочитываемое человеком лишь в меру его духовного сознания».
Исполнив благословение духовника, Димитрий принял в день своего 24-летия постриг на Афоне с именем Иоанн в честь апостола любви святого Иоанна Богослова и никогда не усомнился в правильности выбранного пути. «С Афона я уехал в новую жизнь в новой одежде», — вспоминал он позднее. Далее последовало учение в Свято-Сергиевском богословском институте в Париже и рукоположение митрополитом Евлогием во иеродиакона.
В 1927 году владыка Вениамин (Федченков) рукоположил Иоанна в иеромонаха и, по словам последнего, «вывел его на орбиту Церкви». Пастырство его началось в Югославии, в Белой Церкви, где он оставался с 1927 по 1931 год. До Второй мировой войны отец Иоанн совершал миссионерские путешествия по всем странам Европы.
С 1932 года он был настоятелем Свято-Владимирского храма в Берлине, который чудом уцелел среди развалин и разрывающихся бомб во время Второй мировой войны. Одновременно отец Иоанн был благочинным всех православных церквей в Германии, вел большую миссионерскую работу среди русских военнопленных. Об этом времени он вспоминал так: «Мой берлинский приход святого князя Владимира был не только местом моей приходской работы, но стал центром работы печатной, миссионерской и благовестнической. За эти годы пришлось издать много книг и посетить все, кроме Албании, страны Европы со словом благовествования людям русского рассеяния. Особенно утешительными и плодотворными были мои лекционные поездки в Латвию, Эстонию и Финляндию, где оставалось коренное русское население. Оттуда с пограничной вышки, около древнего Изборска, я видел русские поля. Не думалось тогда, в начале 1930-х годов, что через десять лет придется встретить тысячи русских людей в своей берлинской церкви… Мы увидели, что, несмотря на отпадение многих, Русь остается такой же, какой была тысячелетие, — крещеной, к Богу стремящейся, веру в сердце носящей...»
После войны, в 1945 году, отец Иоанн уезжает ненадолго в Париж, а затем, в 1946 году, по приглашению своего духовного сына — известного авиаконструктора и предпринимателя И. И. Сикорского — едет в Америку. Затем три года архимандрит Иоанн служит в Лос-Анджелесе. В 1947 году он хиротонисан во епископа Бруклинского Американской Православной Церкви. С 1950 года он — епископ Сан-Францисский и Западно-Американский, с 1961 года — архиепископ . С мая 1975 года находился на покое.
Умер владыка 30 мая 1989 года в Санта-Барбаре. Похоронен на сербском кладбище.
Архиепископ Иоанн — автор многих литературных и богословских трудов, бесед, проповедей, которые переведены на разные языки. Его перу принадлежат книги: «Время веры» (Нью-Йорк, 1954), «Письма о вечном и временном» (Нью-Иорк, 1960), «Листья древа (опыт православного духоведения)» (Нью-Йорк, 1964), «Книга свидетельств» (Нью-Йорк, 1965), «Московский разговор о бессмертии» (Нью-Йорк, 1972), «К истории русской интеллигенции» (Нью-Йорк, 1975), «Биография юности» (Париж, 1977), «Вера и достоверность» (Париж, 1982) и другие.
На протяжении сорока лет владыка был автором и ведущим постоянной рубрики радиостанции «Голос Америки» — «Беседы с русским народом». Это дело он считал самым главным своим служением Господу и духовной помощью русскому народу в годы атеизма. Он так говорил об этом: «Каждый воскресный день с начала пятидесятых годов я имел радость входить словом своим во многие дома и корабли мира, где понятно русское слово, и слух человека открывается к великой истине о Боге, Отце людей, и о живой, бессмертной человеческой душе». (Православие.ру)
“Странник” - таков псевдоним замечательного мыслителя, богослова, православного поэта, архиепископа Сан-Францисского Иоанна (Шаховского). Автор глубоких сочинений, касающихся более всего смысла жизни, архиепископ Иоанн почти не известен у себя на родине. А между тем его книги и статьи, его размышления в прозе и в стихотворной форме заслуживают самого внимательного прочтения. В наше время сумасшедшей погони за материальными благами все так быстро изменяется и гибнет. Сочинения архиепископа Иоанна помогают это понять.
Cинай
Где синеет Галилея, Светит миру белой раной, Как озерная лилея, Кроткий Ангел гор Ливана. А над миром смерть струится, Раскаленный дух пустыни, Черной кровью в далях стынет, Убивает в небе птицу. Моисей идет, бледнея, Никого не узнавая, Где арабы, где евреи, Не понять в песках Синая. У песков его предгорных Продают в Египте брата, И телец пасется черный, Опоенный черным златом. Все народы мира — дети, Смерть играет с ними в скалах, И идет на них оскалом Двадцать первое столетье. Не оливам, а кумирам Люди власть земную дали. И все громче звук над миром Разбиваемых скрижалей. Слава в вышних Богу
Мы слышим детский лепет, словно пенье
Тех ангелов, что вдруг, для всей земли, Сквозь эту ночь и звездное горенье К пустынным пастухам пришли. Мы замечаем братское согласье И ясность кроткую людей простых, Открытых Небу, ангелам и счастью, Что родилось в святую ночь для них. Мы постигаем веру и терпенье Волхвов, искавших вечной глубины, И – снова слышим в этом мире пенье, Которым Небеса полны. О, Господи, Великий, Безначальный, Творец всех звезд, былинок и людей, Ты утешаешь этот мир печальный Безмерной близостью Своей! Ты видишь скорбь земли: все наше неуменье Тебя искать, любить, принять, найти; И оставляешь Ты средь мира это пенье, Как исполненье всякого пути. Горит Твоя звезда – святая человечность, И мир идет к своей любви большой; И если кто ее увидел, значит вечность Остановилась над его душой. Баллада о крохах
“И псы едят крохи, которые падают со стола”. (Мф. 15, 27). Крошку белую со стола
Мне сама любовь принесла. Я хожу под столом вокруг, Нет ни слов у меня, ни рук. За столом сидят господа, Перед ними большая еда. А я под столом все хожу, Крошку малую нахожу. Есть у пса своя благодать Крошки малые собирать! Я лишь пес, но я пес с душой, Мне не нужно крошки большой, Мне не нужно больших наград, Жизнь идет светлей, веселей, Каждой крошке своей я рад. И над всею жизнью моей Крошки неба летят, летят. Крестная стихира
В небесную не вознесенный твердь,
Но чуть поднявшийся над прахом, Христову жизнь, Христову смерть Пою с веселием и страхом! Земля неплодна и суха, Но пенье в Божьем винограде: Страшась, поем - из-за греха, И веселясь - спасенья ради. Молитва о молитве Молитву, Боже, подай всем людям.
Мы так немудры, а - всех мы судим. В нас нет молитвы и нет виденья, Нет удивленья и нет прощенья. Нас неба мудрость найти не может, И наша скудость нас мучит, Боже. Дай из пустыни нам выйти ныне, Мы алчем, жаждем в своей пустыне. Мы дышим кровью и рабским потом, А смерть за каждым, за поворотом. Любовь и веру подай всем людям, В нас нету меры, но мы не будем Ни жизни сором, ни злом столетий - Прости нас, Боже, Твои мы дети! * * *
Мы ходим средь ужасной высоты,
Залито небо красной кровью. И - всюду пропасти... И всюду есть мосты, Соединяющие все любовью. Мы не увидим дома своего, Не отдохнем ни на мгновенье. Мы призваны пройти среди всего, Соединив любовью мир творенья. Среди людей, средь глада и меча, Должны пройти мы жизнью верной, Не опустив усталого плеча, Неся свой крест любви безмерной... И только после, в наш последний час, Когда сойдет благоволенье, Мы вдруг увидим, что... любили нас. И вдруг услышим ангельское пенье. * * *
Кто истинно в Бога верит,
Сердце того в раю. Он жизнь Христовой мерит Бедную жизнь свою. Терпка дорога земная, И нет иного пути, Как только к двери рая Сердце свое нести. * * *
Мы безумно молимся подчас
И хотим того, чего нельзя нам. И душа идет у нас туманом, Вера есть, а света нет у нас. Ночь цветет последними огнями. Утаясь меж бдением и сном. Подари нам, Боже, это пламя, Огненный язык в саду ночном. В гостях у Иова Эти маски, эти роли
Так препятствуют блаженству! Тело нам дано для боли, Как душа для совершенства. Иов старый мыслил быстро И имел большое знанье: “Мы приходим не страданье, Чтоб стремиться вверх, как искры”. Лотова жена Душа подобна Лотовой жене,
Не остается долго в вышине. Оглядываясь на Содом, Отыскивает там свой дом, И, каменея, смотрит в ту юдоль, Где смерть свою оставила и боль. Песнь Назарета
Если ходишь по земным дорогам,
Светлый дух в тебе самом — награда. Не молиться только Богу надо, Но и жизнью целой петь пред Богом. Он — Отец. Неси Ему все раны, Все счастливые свои мгновенья,— Слезы человечества и пенье Одинаково Ему желанны. |
© 2005 – 2014 Православный паломнический центр «Россия в красках» в Иерусалиме Копирование материалов сайта разрешено только для некоммерческого использования с указанием активной ссылки на конкретную страницу. В остальных случаях необходимо письменное разрешение редакции: palomnic2@gmail.com |