Переждав зимние непогоды 1884 года, Общество консолидирует силы по строительству достойного здания по сохранению и увековечиванию найденных на «Русском месте» древностей. Об этом свидетельствует депеша Азиатского департамента МИД И.А.Зиновьева вице-председателю ППО Ф.П.Корнилову от 22 марта 1884 года:

 

Далее в течении 3 месяцев ведется сложная переписка переговорного процесса между деятелями ППО, чиновниками МИДа, а также Азиатским департаментом МИД, итог которого ярко раскрывается в донесении Генконсула в Иерусалиме В.Ф.Кожевникова директору Азиатского департамента МИД И.А.Зиновьеву от 20 июля 1884 года. В ней в частности В.Ф Кожевников сообщает, что «площадь принадлежавшего Русскому Правительству места близ храма Воскресения, на котором произведены были о.Архимандритом Антонином, в минувшем 1883 г., раскопки, представляет вообще неровную поверхность, имеющую приблизительно от 45 до 50 метров длины и от 25 до 30 метров ширины… В нижней части описываемой местности найдены обломки колонн серого гранита, разбитые капители, фризы, большие обтесанные камни и между прочим арка, поддерживаемая не отвечающему ее архитектурному стилю колоннами, очевидно открытыми гораздо ранее произведенных ныне раскопок и поставленных здесь для предохранения арки от окончательного разрушения. Близ этой арки открыт был каменный помост из больших плит, который по некоторым признакам можно отнести ко времени Константина Великого; все же другие древности принадлежат несомненно к эпохе крестовых походов. Сооружение каменной постройки со сводом для предохранения от зимних дождей и непогод найденных остатков древностей, как намеревается привести это в исполнение Палестинское Общество, не встречает, конечно, здесь, на месте, никаких серьезных затруднений, так как участок, на коем производились раскопки, составляет законную собственность Русского Правительства, предполагаемая же предохранительная постройка является делом естественной необходимости. Весь вопрос заключается лишь в том – каких размеров должна быть предполагаемая постройка? Сооружение небольшой строжки с каменным сводом над нижней частью, где производились раскопки, есть дело легкое и удобоисполнимое; но вопрос получает совершенно иное значение, если имеется виду постройка на древними стенами новых стен со сведением свода над всей местностью. В таком случае понадобится сооружение огромных размеров, ибо свод должен будет обнять пространство площади, как я уже объяснил выше, от 45 до 50 метров длины и от 25 до 30 метров ширины. Таковая постройка по размерам своим, подходящая скорее под размеры храма или большого здания, чем предохранительного навеса, должна неминуемо обратить на себя внимание и возбудить подозрение не только Турецкой власти и Католического духовенства, но также и Патриарха Никодима, ибо местность, принадлежащая нам, находится в близком соседстве с Храмом Воскресения, который составляет одно общее с Великим Храмом Гроба Господня»[2].

Интересно, что это первый официальный документ, где упоминается, что такая постройка, которая возможная здесь в виду объективных обстоятельств сохранения найденных древностей может быть храмом. Это очень важный исторический момент. Здесь начинается расширение формата возможного использования «Русских раскопок» близ храма Гроба Господня. Также генконсул сообщает, что находка возможного одного из бывших входов в храм Гроба Господня может испортить отношения с католическим и греческим духовенством. В отношение турок, он обращает внимание, что при постройке такого большого здания придется исходатайствовать фирман в Константинополе у Султанского Правительства[3].  Окончательное решение о строительстве сооружения над «Русскими раскопками» закрепляется в отношении Совета ППО к Обер-прокурору св. Синода К.П.Победоносцеву лишь 5 месяцев спустя, 3 января 1885 года:

 

«Произведенные по распоряжению Августейшего Председателя Православного Палестинского Общества, Его Императорского Высочества, Государя Великого Князя Сергия Александровича, археологические раскопки на Русском месте, близ храма Воскресения Господня в Иерусалиме, привели, между прочим, к открытию порога современной земной жизни Спасителя древних еврейских ворот, чрез которые, как ближайшие к Голгофе, Господь наш Иисус Христос был веден на вольную страсть за грехи человечества. Дабы закрепить сие священное место, скрывающееся доселе под вековым слоем мусора, от разрушительных влияний зимних дождей и непогод и сделать доступным для чествования христолюбивых поклонников, Совет Православного Палестинского Общества, с утверждением Августейшего Председателя своего, постановил: возвести на этом месте особое сооружение, призвав к пожертвованиям на сей предмет всех благочестивых православных людей, которым дороги места, освященные жизнию и страданиями Христа Спасителя»[4].

 

В этом же месяце Совет ППО принимает решение разослать циркулярное письмо правящим архиереям Русской Православной Церкви, призывая всех благочестивых православных людей к пожертвованиям на благоустройство «Русского места» рядом с храмом Гроба Господня[5]. Вице-директор департамента общих дел просит Православное Палестинское Общество прислать 200 печатных воззваний ППО с просьбой о пожертвованиях на «Русское место» с дальнейшим распространением их по губерниям России с публикацией в губернских ведомостях[6]. Т.е. идет полная консолидация ППО со всеми ветвями российской императорской власти и Русской Православной Церковью. Воззвание о помощи Совета ППО получает широкий отклик среди иерархов РПЦ так и государственных чиновников, так например преосвященный епископ Рязанский и Зарайский Феоктист пишет в Совет ППО о широком распространении приглашений на возведение особого сооружения на Русском месте, близ храма Воскресения Господня[7], тоже самое пишет начальник Владимирской губернии «имею честь уведомить Православное Палестинское Общество, что о троекратном напечатании в местных Губернских ведомостях присланного мне Министерством Внутренних Дел воззвания сего Общества, о сборе пожертвований на устройство особого сооружения близ храма Воскресения Господня в Иерусалиме»[8]. На воззвание откликается даже Варшавский обер-полицмейстер, который пишет в Совет ППО 4 февраля 1885 года: «сделав распоряжение о напечатании в особом прибавлении в Варшавской Полицейской газете Воззвание о сборе пожертвований на устройство особого сооружения близ храма Воскресения Господня в Иерусалиме, имею честь препроводить при сем один экземпляр означенного прибавления»[9]. 

Постепенно общими усилиями начинаются собираться пожертвования для освоения «Русского места» близ храма Гроба Господня и как мы уже отмечали выше, что в донесении Генконсула в Иерусалиме В.Ф.Кожевникова директору Азиатского департамента МИД И.А.Зиновьеву от 20 июля 1884 года было упомянуто возможное использование нового сооружения как храм, дальнейшая переписка чиновников МИДа, как видно из  записки товарища министра иностранных дел А.Е.Влангали к послу в Константинополе А.И.Нелидову в октябре 1886 года, носит характер сдержанности в отношении будущей постройки:

 

Проходит еще 7 месяцев томительных ожиданий, но вопрос о строительстве здания над «Русскими раскопками» по прежнему блокируется и встречает препятствия на этот раз от турецкий властей, о чем сообщает консул Д.Н. Бухаров к секретарю ППО М.П.Степанову 1 мая 1887 года:

 

«К общему и великому нашему огорчению снова встретилось препятствие к возведению предохранительного здания над местом раскопок. Я почти, впрочем, ожидал, что под тем или другим предлогом Паша не даст своего непосредственного разрешения и будет ждать предписания из Порты…Убедясь таким образом, в невозможности обойтись без Посольства, я совместно с Дм.Дм. (Смышляев) составил депешу Нелидову следующего содержания (сообщаю по секрету): «Паша не находит препятствий возведению Палестинским Обществом здания над местом раскопок при условленном обстоятельстве не строить церковь. Но ввиду личного ограждения просит исхождения разрешении от Порты по телеграфу для немедленного приступления к работам согласно сердечному желанию Великого Князя»»[11]. Через месяц Д.Н. Бухаров  радостно сообщает секретарю ППО М.П.Степанову о том что «губернатор дает согласие на строительство на раскопках, о чем спешу сообщить и поздравить. Д.Бухаров»[12].

Через 2 месяца в письме уполномоченного ППО в Иерусалиме Д.Д. Смышляева послу в Константинополе А.Е.Нелидову от 20 июня 1887 года излагаются достаточно определенные предложения по использованию будущего подворья, на углу улиц Святогробской и Эс-Зайт, предлагается поострить несколько комнат отдыха для поклонников, остальная часть построек предлагается быть помещением для музея Палестинских древностей, с высотой здания 18 метров, что на 18 метров ниже купола соседствующего с русским участком храм Гроба Господня[13] и как отдельным пунктом подчеркивает осторожный Д.Д. Смышляев: «4. Предполагаемое здание не назначается ни для одного из тех учреждений, на постройку которых требуется султанский фирман, как, например, церкви, больницы, школы и тому под.»[14]. Эти предложения рассматриваются турецким правительством и министр Иностранных Дел Н.К. Гирс докладывает председателю ППО великому князю Сергею Александровичу 29 июля 1887 года:

 

11 сентября 1887 года на Русских раскопках в Иерусалиме состоялось важное событие – закладка первого камня будущего Александровского подворья на Порогом Судных Врат. Руководство строительством было поручено уполномоченному ППО в Иерусалиме Д.Д.Смышляеву, а автором проекта здания стал Иерусалимский архитектор Георгий Франгья, которому помогал в качестве подрядчика Николай Г. Вальсамаки[16]. Далее в течение трех лет приходилось скрывать как от турецких властей, так и католиков и греческой патриархии, что внутри здания задумывается церковь, но к 1890 году становится невозможно скрывать эту информацию, поскольку сам прямоугольный характер постройки нового русского здания невольно выдавал намерения его строителей. Свою обеспокоенность по этому поводу пишет в своем письме от 12 октября 1890 года сменивший Д.Д.Смышляева в 1888 году новый Уполномоченный ИППО в Иерусалиме Н.Г.Михайлов:

 

«Наше сооружение на раскопках поднимает уже шум в городе. С тех по как я знаком с Решад-Пашой, он, касаясь в разговоре сооружения на раскопках, иначе не называл его как «Ваша новая церковь». Из этого следует, что турецкие власти давно уже знали, что мы строим там церковь и до сих пор относились к этому совершенно покойно… Между прочим, консул заметил мне, что если бы действительно наше здание оказалось церковью, выстроенной без фирмана, то, на основании какого-то договора с турками, меня будут судить турецким судом, а он, консул, не будет права вступиться за меня»[17].  

 

 

В 1889 году происходят два важных события в жизни Православного Палестинского Общества. Высочайшим указом от 24 марта 1889 года Палестинскому Обществу передавались функции и капиталы Палестинской Комиссии, которая была закрыта 6 июля 1889 года. В результате Палестинское Общество унаследовало Елизаветинское, Мариинское подворья, а также Русскую больницу, построенные Палестинским Комитетом. Тем же указом от 24 марта 1889 года Православному Палестинскому Обществу присваивалось  название Императорского[18]. Таким образом с 1889 года Общество вдет строительство будущего Александровского уже в новом, почетном звании Императорского Православного Палестинского Общества. В 1890 году в рамках большого заграничного путешествия цесаревича Николая Александровича и посещение Иерусалима было запланировано поставить в новом здании на Русских раскопках иконостас, а цесаревич Николай Александрович хотел лично попросит у турецкого султана разрешение на строительство там церкви. Но обстоятельства сложились таким образом, что посещение цесаревича Святой Земли, к сожалению, не состоялось[19]. Проходит еще 4 года строительных работ на Русских раскопках. Вопрос строительства церкви еще не решен и осложняется сложными переговорами с турецким правительством. 20 октября 1894 года в России происходит скорбное событие – скончался государь император Александр III, державным указом которого в 1882 году было основано Православное Палестинское Общества и впоследствии в 1889 приобрело Почетное звание Императорского. ИППО в лице своего председателя великого князя Сергея Александровича решает увековечить память почившего государя императора Александра III строительством церкви во имя св. благоверного Александра Невского на Русском месте близ Храм Гроба Господня в Иерусалиме. Тем не менее министр Иностранных дел Н.К. Гирс в своем докладе от 20 декабря 1894 года высказывает председателю ИППО великому князю Сергею Александровичу свои опасения по поводу возможного сопротивления этому строительству как со стороны Оттоманского Правительства, так и Иерусалимского Патриархата[20]. Несмотря на возражения министра Иностранных Дел, Великий князь Сергей Александрович буквально настаивает:

 

После этого обмена писем проходит еще 7 месяцев, за которые проходят переговоры с Иерусалимской Патриархией и посол в Константинополе А.И. Нелидов телеграфирует:

 

В течение следующих 2 месяцев усиливается конфликт между Иерусалимской греческой патриархией и ИППО, греки начинают обвинять Общество в нарушении канонических прав местной духовной власти в вопросе об освящении церкви на русской постройке рядом с храмом Гроба Господня. Посол России в Константинополе А.И. Нелидов в своем письме старшему советнику МИД графу Ламздорфу от 31 августа 1895 года пишет:

 

«Для возведения здания испрошение  благословения Патриарха не является необходимым условием, предполагаемое же освящение церкви служит ныне предметом переговоров с Патриархией с целью получения требуемого благословения»[23].

Переговоры с греческой Патриархией, начались еще с 14 февраля 1895 года. Обер-прокурор Святейшего Синода Русской Православной Церкви К.П. Победоносцев посылает в ноябре письмо Иерусалимскому патриарху и многие члены Иерусалимского Синода боялись, что с письмом К.П.Победоносцева прекратиться высылка средств Иерусалимской Патриархии с принадлежащей ей Бессарабских имений. Таким образом голоса в Иерусалимском Синода разделяются и все больше из них считают, что Патриарху нужно принимать решение в пользу освящения новой русской церкви[24]. Сложные переговоры затягиваются до апреля месяца, с патриархом ведет переговоры генконсул в Иерусалиме С.В. Арсеньев. Патриарх попросил разрешение турецких властей, каноническое послание св. Синода Русской Православной Церкви и то, что Императорская семья продолжит попечение об Иерусалимской церкви. Консул настаивал на освящении церкви без всяких условий[25].

 

Духовная часть предстоящих торжеством приказом Его императорского Высочества была поручена начальнику Русской Духовной Миссии в Иерусалиме архимандриту Рафаилу, светская часть Уполномоченному ИППО Н.Г.Михайлову. Секретарь В.Н.Хитрово дает в своем письме от 19 апреля Н.Г. Михайлову целый ряд предписаний, среди которых были:

 

После завершения всех сложных переговоров с турецкими властями и Иерусалимской Патриархией освящение было назначено на 22 мая 1896 года. 21 мая патриархом Иерусалимским Герасимом в сослужении многочисленного духовенства была освящена положенная перед освящением вечерня в новом храме, а «на следующий день, в 6 часов утра, Его Блаженство, в сослужении двух архиереев и русского духовенства, приступив к обряду освящения престола вновь сооруженного храма и закончил его в 10.30 утра. При торжественном богослужении присутствовал я (генконсул А.Ф.Круглов) с личными составом Генерального Консульства, а приглашенные Уполномоченным Императорского Православного Палестинского Общества Греческий консул Г.Мертруд, Секретарь Губернатора Бешара-эфенди, в качестве представителя губернатора, сам Г.Михайлов, Тайны Советник Нейгардт и служащие Императорского Православного Палестинского Общества во фраках. По окончании богослужения гости были приглашены  к столу, за которым первое место занял Его Блаженство Патриарх Герасим, по правую руку его предоставлено было для меня, а по левую – для представителя Греческого Правительства. Его Блаженство, подняв бокал, произнес краткую речь и провозгласил тост, сначала за Их Императорские Величества Государя Императора и Государыню Императрицу и весь Царствующий Дом, а затем Е.В.Султана и Е.В.Короля Греческого. Я ответил тостом за Его Блаженство, Архимандрит Рафаил – за Св.Синод, а Г.Михайлов – за АВГУСТЕЙШЕГО Председателя ИМПЕРАТОРСКОГО Православного Палестинского Общества и затем за строителей храма»[27].   

Таким образом завершился многотрудный процесс по строительству Русского дома над раскопками вблизи храма Гроба Господня с церковью св. благоверного Александра Невского. По состоянию на 5 июня 1910 года в архиве Внешней политики Российской Империи МИД РФ сохранилась описание Александровского подворья за подписью Ю.Писаревского: