Главная / Библия и литература / Знакомые страницы глазами христианина / Гумилев Н. С. / Категория Божественного в лирике Н. С. Гумилева. О. В. Щеголькова Категория Божественного в лирике Н. С. Гумилева
Тема Бога в лирике Н. С. Гумилева традиционно входит в число приоритетных. Пройдя в юности, как и многие его современники, через увлечение оккультным знанием и мистическими учениями, поэт возвращается к утверждению истинных ценностей.
Категории Божественного появляются уже в двух первых сборниках Гумилева «Путь конквистадоров» и «Романтические цветы». В ранней лирике их осмысление связано со сменой масок лирическим героем от конквистадора до пророка, с одновременным обращением к двум противоположным образам — к образу Бога и образу Люцифера. При этом последний воспринимается как знак мировой культуры, своеобразная мифологема. Эта особенность раннего творчества Н. С. Гумилева обусловлена продолжавшимся процессом коррекции своего поэтического космоса, с попыткой ясно определить его параметры. Дальнейшее изменение данной тематики эволюционирует в сторону традиционного осмысления в духе христианской традиции (Есть Бог, есть мир, они живут вовек, / А жизнь людей — мгновенна и убога. / Но все в себя вмещает человек, / Который любит мир и верит в Бога.) в сборниках «Чужое небо» и «Колчан». В позднем творчестве категориям Божественного свойственна намеренная семантическая усложненность, что свидетельствует о напряженных духовных исканиях поэта, нашедших отражение в изменении художественного мира. В сборнике «Костер» образ Создателя имеет устойчивую связь с символикой огня. Это объясняется обращением Гумилева к философии Гераклита Эфесского, рассматривавшего огонь (то всеединое начало, которое люди называют Богом) в качестве основы мироздания; а также к гностическим учениям. В гносисе особо значимы две категории: путь, рассматриваемый как восхождение, возвращение (через самопознание) к своему первоначальному, нераздельному с полнотой Божества состоянию, и магический ритуал. Это два из наиболее весомых элементов поэтической системы Гумилева. Хотя «гераклитианство» владело Н. С. Гумилевым сравнительно недолго и к моменту создания сборника «Костер» было в значительной степени переработанным. Но элементы герметизма, стоящего за историей освоения европейской культурной традиции Гераклита, как особого подхода к познанию мира, по мнению одного из исследователей, будут присутствовать в произведениях Гумилева вплоть до последних лет творчества. И точно так же — вплоть до последних лет — постижение «тайны» мирозданья будет ассоциироваться в сознании поэта со «странствием», перемещением — теперь уже чисто духовным — от «внешнего» к «внутреннему», от «простого» к «сложному»1. Круг тем, обозначенных символикой огня, довольно широк, как и способы ее воплощения. Символика огня возникает каждый раз, когда поэт обращается к теме Бога, онтологическим вопросам. При этом можно выделить несколько направлений, по которым развивается художественная мысль Гумилева:
Религиозная тематика в лирике Гумилева передается и посредством доминирования библейских мотивов. Вводя в текст ветхозаветные имена, поэт нередко наполняет религиозную символику собственным содержанием. Гумилев вообще стремился вобрать в свою поэзию все богатство окружающего его мира, овеянного при этом Божьим дыханием. Не создание своей мифологии, на чем настаивал, например, Иванов, а освоение мифологии извечной, соединение ее с современной жизнью; не открытое устремление к Богу, а уверенность в том, что Он благословляет всю жизнь, входящую в стихи; не разработка отдельных Библейские мотивы могут присутствовать в тексте скрыто. Именно таким образом они обозначены в стихотворении «Деревья» из сборника «Костер». Связь с библейским мифом обнаруживается уже в первой строфе стихотворения. "Мы (люди) — на чужбине, поскольку Библейская знаковая система может выражаться и характерной для нее лексикой («рай, / Обетованный Творцом», «серафим», «Благословенье Божье», «Ева» и т.п.), и мотивом странничества. Ю. В. Зобнин замечает, что семантика «странствия» метафорически возникает тогда, когда темой поэтической рефлексии Гумилева становится сфера духовных, религиозных и «богоискательских» переживаний3. С мыслью о Божественном в художественном мире Гумилева неразрывно связано представление о назначении поэта. Так, И. В. Одоевцева вспоминает: "Гумилев говорил, что нет в мире высшего звания, чем звание поэта. Поэты, по его мнению, — лучшие представители человечества, они полнее всего воплощают в себе образ и подобие Божие, им открыто то, что недоступно простым смертным. Он, как и Новалис, считал, что поэтам дается с неба интуитивное прозрение скрытой сущности Вселенной. «То, что поэты совсем особая порода людей, — говорил он, — понимают даже обыватели, презрительно отзывающиеся о поэтах, как о людях не от мира сего, то есть принадлежащих, хотя они вряд ли с этим согласны, к высшему духовному миру»4. Даже ставя под сомнение объективность таких источников, как воспоминания, тем не менее, нельзя их не учитывать, к тому же отражение подобных высказываний можно найти и в критических работах самого Н. С. Гумилева. Например, в статье «Жизнь стиха» читаем: «Происхождение отдельных стихотворений таинственно схоже с происхождением живых организмов. Душа поэта получает толчок из внешнего мира, иногда в незабываемо яркий миг, иногда смутно, как зачатье во сне, и долго приходится вынашивать зародыш будущего творения, прислушиваясь к робким движениям еще не окрепшей новой жизни. Все действует на ход ее развития — и косой луч луны, и внезапно услышанная мелодия, и прочитанная книга, и запах цветка. Все определяет ее будущую судьбу. Древние уважали молчащего поэта, как уважали женщину, готовящуюся стать матерью»5, или в статье «Читатель»: «Поэзия и религия — две стороны одной и той же монеты. И та и другая требуют от человека духовной работы. Но не во имя практической цели, как этика и эстетика, а во имя высшей, неизвестной им самим. Руководство в перерождении человека в высший тип принадлежит религии и поэзии»6. Эти высказывания почти полностью находят отражение и в художественных текстах Гумилева: Но забыли мы, что осиянно Только слово средь земных тревог. И в Евангелии от Иоанна Сказано, что слово это Бог. («Слово»); Я — угрюмый и упрямый зодчий Храма, восстающего во мгле. Я возревновал о славе Отчей Как на небесах и на земле. («Память»); Так, век за веком — скоро ли, Господь? — Под скальпелем природы и искусства Кричит наш дух, изнемогает плоть, Рождая орган для шестого чувства. («Шестое чувство»); И если я волей себе покоряю людей, И если слетает ко мне по ночам вдохновенье, И если я ведаю тайны — поэт чародей, Властитель вселенной — тем будет страшнее паденье. («Я верил, я думал…»); Я стал властителем вселенной, Я Божий бич, я Божий глас. ("Дева Солнца). Таким образом, категории Божественного и то многообразие форм, которыми они выражаются, обнажают устойчивый интерес Н. С. Гумилева к области религиозных и «богоискательских» переживаний. Сами же принципы освещения подобной тематики выдают приверженность поэта истинным ценностям в традициях христианской культуры. Сноски: 1) Зобнин Ю. В. Странник духа // Н. С. Гумилев: Pro et contra.- СПб., 1995.- С. 15. 2) Наличие тематической линии «мифа о рае и грехопадении» в книге «Жемчуга» Н. С. Гумилева установлено М. Баскером (Гумилев, Рабле и «Путешествие в Китай»: К прочтению одного 3) Зобнин Ю. В. Указ. соч.- С. 15. 4) Одоевцева И. В. Так говорил Гумилев // Н. С. Гумилев: Pro et contra.- СПб., 1995.- С. 319. 5) Гумилев Н. С. Жизнь стиха // Гумилев Н. С. Собр. Соч. в 3 т.- М., 1991.- Т. 3.- С. 37. 6) Гумилев Н. С. Читатель // Гумилев Н. С. Указ. соч.- Т. 3.- С. 23. О. В. Щеголькова
Славянский мир: общность и многообразие : 27 Кирилло-Мефодиевские чтения : Материалы обл. науч.-метод. конф. препод. истории, языка и культуры славян. народов / [Отв. ред.-сост. Л. Б. Карпенко]. - Самара: Изд-во Самар. гуманитар. акад., 2004. - С. 82-86.
|
© 2005 – 2014 Православный паломнический центр «Россия в красках» в Иерусалиме Копирование материалов сайта разрешено только для некоммерческого использования с указанием активной ссылки на конкретную страницу. В остальных случаях необходимо письменное разрешение редакции: palomnic2@gmail.com |