Забавно, но факт: лаконичное напутствие «чемодан-вокзал-Израиль», еще совсем недавно звучавшее как боевой клич в устах отечественных антисемитов, в одночасье превратилось в рутинное наставление турагента все равно какому гражданину РФ с загранпаспортом и билетом туда-обратно. Для того чтобы улететь без проблем из Москвы, этого вполне достаточно. Чтобы без проблем прилететь в Тель-Авив, хорошо бы еще иметь представление о месте ночлега в стране с жарким климатом—могут спросить. Но если походка тверда и речь членораздельна после трех с половиной часов «полета по-русски», чаще не спрашивают—полный шалом...

Вообще-то до настоящего «шалома» после приземления в аэропорту Бен-Гурион еще пилить и пилить. Путь от кресла в самолете до паспортного контроля, конечно, короче, чем знаменитый маршрут Моисея, но тоже порядком. Дорогу скрашивают развешанные по стенам бесконечных рукавов и коридоров плакатики, символизирующие разнообразие мира: тут есть Наполеон с надписью «первый француз», Джоконда, обозначенная как «первый итальянец», кенгуру («первый австралиец), матрешка («первый русский»). «Первого немца», честно, обнаружить не удалось, зато крепко зацепил отдельно висящий «первый израильтянин»—торчащий несгибаемым столбиком сочный кактус, оснащенный крупной иглой, нацеленной смотрящему в глаз.

«Вот ведь как…»—завороженно протянул, глядя на кактус, москвич Виталик с лаконичной татуировкой «Люба» на левом плече. В значение иностранных букв на плакатике его по ходу посвятила спутница Галя, занятая параллельно разговором с Таней и ее подругой с мальчиком, которые «сначала на экскурсию, где Христа распяли, а потом в грязи на 5 дней». Шедшие следом организованные паломники из Екатеринбурга по сторонам не читали, но, услышав про Христа, тут же откликнулись в том духе, что в этих краях даже Спасителю было трудно. Так за разговорами и дошли: граница.

Еврейское государство (в моем случае—с ухоженным маникюром на тонких пальцах и зелеными глазами под кокетливой рыжей челкой) своими правами при встрече не злоупотребляло: поинтересовалось погодой в Москве и продолжительностью пребывания в Израиле. Штамп о прилете. Улыбка на память (почти искренняя). Безлюдная таможня. А дальше—волна горячего воздуха в лицо после кондиционной прохлады аэропорта. Чуть-чуть с песком. И полушепот скороговоркой на чистейшем русском: «Мужчина, такси до города, дешевле счетчика…»

Очевидное достоинство поездки в Израиль для гражданина РФ—языковой комфорт. Это не значит, конечно, что любой встречный говорит на великом и могучем, но как минимум каждый пятый—уж точно, по статистике. Из семи с небольшим миллионов израильтян едва ли не полтора—выходцы из бывшего СССР. Для многих, особенно пожилых, русский так и остался главным лингвистическим ресурсом. Местная специфика, разумеется, пробивает в нем бреши, но не сносит основу. Так что фраза «я утром сделаю вам кол» никем буквально не воспринимается—понятно ведь, что человек собирается позвонить, а не нанести ранний визит с заточенным поленом под мышкой.

У русского языка в Израиле к тому же особые заслуги. Основным рабочим для первого еврейского правительства был именно он. И пускай это не признается формально, зато никем не оспаривается: многие официальные документы государства, которому в нынешнем году исполнилось 60 лет, в «стартовый период» составлялись на русском—с последующим переводом. Так было быстрее и проще разбираться с ворохом неотложных дел начинающим израильским управленцам, для большинства из которых кириллица была почти родной.

Это лирическое отступление, впрочем, безвизовому туристу ни к чему. Главное—чтоб удобство было. Мне это Виталик (тот самый—из самолета, с «Любой» на плече) предметно разъяснил при нежданной встрече в жуткой толчее базара Кармель, куда московскую группу забросили на следующий день после прилета для знакомства с «экзотикой» в промежутке между Христом и грязями. «Прикольно тут,—делился наблюдениями Виталик,—по нашему понимают, хотя сервис так себе, да и цены—не Турция. Порции взрослые, только с мясом—беда. Чего-то не догоняют они, с мясом-то. Сифуд нормальный. А еще этот, жареный фуфел, круглый такой,—вещь…»

Что имел в виду Виталик, поминая «жареный фуфел», разъяснить было решительно некому—его спутница Галя (разумеется, с подругой Таней и мальчиком) инспектировала затесавшийся между овощами и фруктами страшных размеров трикотажный развал, что не оставляло надежд на скорую помощь. Озарение пришло только пару дней спустя, на набережной старой Яффы: в качестве легкой закуски в маленькой забегаловке принесли фалафель—обжаренный кунжутный шарик с острой начинкой. Если бы Виталику рассказали, что в Израиле на BMW рассекают главным образом «фалафельщики», то есть те, кто лепит и продает это блюдо, он бы наверняка с фуфелом не спутал. Но не случилось—запомнил, как услышал.

Газеты и журналы, вывески в магазинах, меню в ресторанах, радио- и телеканалы—все это есть в Израиле на русском. Но покупаться всерьез на «русский Израиль» не стоит—это обманка. Причем далеко не единственная в этой уникальной стране, которая, возникает порой ощущение, словно создана для тех, кто готов и хочет обмануться.

Еще два года назад здесь полыхала интифада, и миноискателями проверяли каждый автобус и подозрительный автомобиль. Сегодня любой израильтянин говорит о свой стране как об оазисе безопасности. Стабильность в оазисе, прямо скажем, не сильно эшелонирована—всего-то недоконченная шестиметровая стена, за которой, как и прежде, нарывает горемычная палестинская неустроенность. Однако само наличие огораживающей бетонной ширмы действует на местную публику лучше любого успокоительного. Аргумент «наши дети могут гулять ночами» звучит едва ли не в каждом разговоре, а полное умиротворение на фоне расслабляющего средиземноморского заката наглядно иллюстрирует хрупкая девушка за столиком уличного кафе в эротично мешковатой военной форме и с автоматом в половину своего роста вместо сумочки.

В арабскую часть Иерусалима (на Храмовую гору, к мечетям Скалы и Аль-Акса) израильтяне, впрочем, без крайней нужды сами не ходят и туристам не советуют. А в памяти надолго застревает картинка: при посещении Западной стены (она же—Стена Плача) идущий через рамку металлоискателя глава семейства, живущего «на территориях», сдает охранникам увесистую «беретту». «Всего лишь разумная предосторожность, а не страх»,—убеждают хозяева. Гостю (хоть с визой, хоть без нее) остается немногое: верить или не верить в это.

В Израиле почему-то отчаянно тянет верить. Причем во все. И особенно в Иерусалиме. Пять тысяч лет истории, которую можно пощупать руками в самом прямом смысле—через осязание, наносят тяжелые мировоззренческие раны даже самым отъявленным скептикам и циникам, в том числе и гражданам РФ. Наш турист всегда выглядит раскрепощеннее любого другого: его издалека слышно и отчетливо видно даже в самой плотной толпе. В Иерусалиме, однако, даже отечественный темперамент увядает по ходу проложенного экскурсоводами и программой маршрута—если в Гефсиманском саду еще имеются охотники сорвать и попробовать на вкус оливку с библейского дерева, то к моменту вступления под своды храма Гроба Господня путешествующего россиянина выделяют в людской массе только кульки с сувенирами, мешающие креститься и фотографировать.

Кульки туриста насыщаются в разных местах (как правило, по рекомендации опытного экскурсовода), но однообразной продукцией—свечи, иконки, ладанки, крестики и т д. Приятно, что буквально во всех торговых точках российских гостей ведут сначала в укромный угол, где своеобразным иконостасом выставлен фоторяд отечественных знаменитостей (от Киркорова до Якунина) в интерьерах конкретной лавки. Знаменитости на снимках неизменно счастливы и излучают снизошедшую добродетель. Открывает вернисаж, как правило, В В. Путин, держащий в руках икону (ладанку, свечи, крестик и т д.). Ловя изумленный взгляд посетителя, хозяева реагируют асимметрично: «Рубль берем. Спасибо. Хорошо».

Неразрывность кулька, храма и туриста из России только на первый взгляд выглядит странной. На самом деле такая взаимосвязь жестко мотивирована: согласно устоявшейся традиции, полноценным сувениром из святых мест у нас считается только тот, что был освящен на памятной плите во чреве храма. Поэтому гражданин РФ направляется сначала за сувенирами, а потом, уже изрядно обремененный ими,—прямиком на Голгофу. После контакта с «менялами» посещение святого места по-любому благотворно. И все участвующие довольны. Мой Виталик с «Любой» (хотите верьте, хотите нет) нарисовался в очереди к заветной «плите во чреве». Тревожить его не стал—дело-то сугубо интимное.

Из гостиницы в аэропорт вез Натан. Вообще-то 15 лет назад он был Наиль и жил в Ташкенте. Теперь вот с отцом и братом в Тель-Авиве, «держат таксомотор». Отец недавно летал в Узбекистан. «Даже с Каримовым встречался—тот звал вернуться». Но об этом речи нет—уже пустили корни здесь, устроились, работа есть, детям хорошо. Хотя в Ташкент тянет—все-таки вырос там. «Вот сделали бы без виз, как с Россией, был бы праздник,—мечтает Натан,—завидую вам…»

По случаю очередного выходного (на этот раз суккот—праздник кущей) добрались без пробок. Пока двигалась очередь на просвет багажа, донимали юноши и девушки из службы безопасности: что делали в Израиле, кто паковал вещи, куда летите, а вещи постоянно при вас, в Израиле что делали, а запрещенного ничего не везете, а к вашим вещам кто-нибудь подходил, в Израиле что делали… Если вечер перед вылетом был трудный, то вынести эти расспросы нелегко. Хотя даже в путеводителях отмечено: секьюрити в аэропорту проверяет пассажиров на адекватность реакции и надо быть готовым к этому гороху однообразных вопросов.

Виталик с «Любой» (куда ж без него) путеводителя, видимо, не читал и попытался окрыситься. Вынули из очереди, отвели в сторонку, вызвали какого-то начальника. Гале пришлось отрываться от подруги с мальчиком, чтобы его выручать. Выручила, правда, быстро. А дальше без приключений: штамп в паспорте и на борт.

В Домодедово безвизовую расслабленность жестко вправили. В ответ на «здрасьте» и протянутый паспорт родина откликнулась строгим вопросом: «Цель возвращения?»           

Начато и успешно развивается большое дело, стратегически важное и для России, и для Израиля. Разумеется, первый прошедший безвизовый месяц—еще не срок для каких-то серьезных выводов и обобщений, но уже очевидно, что дебют нового формата в двусторонних отношениях состоялся, и это успешный дебют. Осложнений зафиксировано минимум, число депортаций—ничтожно, а эффект от введения безвизового режима пересечения границы весьма высок: из России в Израиль теперь ежедневно приезжают около тысячи человек, загрузка авиабортов на каждый рейс почти стопроцентная, свободных билетов практически не сыскать, а на листах ожидания люди записываются аж до декабря.

Безвизовый формат был предложен израильтянами, и эта инициатива российской стороной поддержана. Подготовительный этап мы уже вместе преодолели в рекордные по любым меркам сроки—за считанные месяцы. Ориентировались при этом, чего греха таить, на прогнозы экспертов-оптимистов, предрекавших пятикратный рост пассажирских потоков в случае реализации концепции в полном объеме. Завораживали, впрочем, не цифры, а перспектива существенного роста взаимных обменов, привлекали новые горизонты делового сотрудничества, не обремененные бюрократическими формальностями, учитывался, безусловно, и фактор прецедента в расчете на отношения с Европой. Словом, механизм запустили. Теперь надо внимательно следить, как он будет работать и развиваться. Планы: от реализации идеи формирования зоны свободной торговли до поддержки весьма популярного нынче способа «жизни на два дома».

Теперь о проблемах. Разумеется, они есть. Первая и самая очевидная—это пропускная способность. Должен сказать, что ведущий российский авиаперевозчик на израильском плече—компания «Трансаэро»—приложила серьезные усилия к тому, чтобы «расшить» узкое горлышко: на израильский маршрут выставлены самые крупные в парке компании самолеты, включая «Боинг-777» и «Джамбо», запущен дополнительный рейс на Израиль из Москвы (теперь их уже три) и из Питера. Но прошел месяц, и стало понятно: этого мало. Другая проблема—размещение в Израиле. Гостиниц под растущий объем приезжающих туристов из России явно не хватает, есть вопросы к сервису. Неизбежно возникнет и проблемный ценовой фактор—Израиль ведь недешевая страна. Даже для паломников, программа которых всегда формируется в особо «щадящем» режиме, посещение Израиля сегодня обходится примерно в тысячу долларов на человека. А ведь в былые времена паломники по специальной Книжке палестинского общества до святых мест добирались из России за 5 рублей. Недавнее решение израильских властей о возвращении России Сергиевского подворья в Иерусалиме подоспело как нельзя вовремя—этот объект исторически был создан под так называемое народное паломничество, и теперь надо общими усилиями приводить его в порядок и «перезапускать» по профилю. Среди трех ключевых составляющих российского потока в Израиль—туристического, родственного, паломнического—именно последний обещает самую крутую «свечу» роста, и к этому необходимо готовиться.

ОСОБЫЙ ВЗГЛЯД

Наш паломник не боится трудностей

ИГУМЕН ФЕОФАН (ЛУКЬЯНОВ), член Русской духовной миссии в Иерусалиме

Открытие границы предполагает изменение формата работы службы национальной безопасности. Вместо виз на паспортном контроле  стали требовать удостоверения от приглашающих организаций, справку о брони в гостинице, свидетельство о платежеспособности паломника, то есть кредитные карты или наличные деньги. Все это несколько охлаждает пыл желающих совершить путешествие на Святую землю. Однако, я думаю, что в скором будущем паломничество будет резко набирать обороты.

Паломничество начинается с главных святынь, таких как Иерусалим и храм Гроба Господня. Посещая в первый день поездки Русскую духовную миссию, паломники совершают молебен. Кроме этого, в храме миссии верующие получают наставления о цели и условиях правильного и плодотворного паломничества, а также различные практические советы, помогающие предотвратить разнообразные неприятности, такие как потеря личных средств, документов, да и самих паломников, получение ущерба здоровью, возникновение недоразумений и конфликтов между пилигримами. В соответствии с контингентом назначается гид, формируется характер программы, ее насыщенность. Группы, приезжающие по линии паломнической службы Отдела внешних церковных связей, сопровождают насельницы Горненского монастыря, которые имеют не только специальную подготовку, но и живут духовной жизнью. Сестры посещают семинары по подготовке православных экскурсоводов, а также лекции специалистов по  библейской истории и археологии.

Русский паломник не боится трудностей и опасностей. В самые сложные времена, когда полыхал арабо-израильский конфликт, паломники из России продолжали приезжать на Святую землю. Безусловно, при осложнениях на межнациональном уровне труднее пересекать границы между Израилем и палестинскими территориями, группа теряет время или даже может не попасть, например, к Мамврийскому дубу или на гору Искушения. Трудности паломники переносят стоически. Здесь они учатся терпеть, воспринимать происходящее как испытание, как духовную закалку. Впечатление от поездки всегда остается светлым и настроение радостным, потому что, пройдя этим путем, который называется Скорбным, паломники могут ощутить себя сораспявшимися со Христом и насыщенными Божественной благодати.      

В течение последних четырех лет мы видим постоянную тенденцию—рост туристического потока из России в Израиль. Для того, чтобы облегчить россиянам посещение нашей страны и был введен безвизовый режим. Между Израилем и Россией установились доверительные отношения, отмена визового режима будет способствовать еще большему укреплению этих отношений. Это очень важно, так как в Израиле живет более миллиона русскоязычных граждан, у многих остались в России родственники и друзья. Визовый режим серьезно затруднял общение между гражданами наших стран. Его отмена облегчает туристический обмен, особенно для российских регионов.

Сегодня туристский поток из России в Израиль условно можно разделить на три направления: собственно туристы, паломники и люди, посещающие своих родственников и друзей. Есть еще и туристы, которые едут в Египет, Иорданию и совмещают эти поездки с посещением Израиля. Также есть лечебный, экскурсионный и мотивационный туризм. Пропорции между этими потоками таковы: 40 процентов—люди, которые едут к друзьям и родственникам в Израиль; 12—участники паломнических туров; 28—туристы, путешествующие по тур-пакетам (лечебный туризм, экскурсионные туры, бизнес-туризм и т д.); 20 процентов—туристы, которые заезжают в Израиль через Иорданию и Египет.

Как будут меняться эти пропорции в будущем—покажет время.

Хотелось бы отметить: Турция, Египет, Кипр не являются нашими прямыми конкурентами, так как Израиль страна не массового туризма. Особенность Израиля в том, что кроме пляжного отдыха мы предлагаем экскурсионные и паломнические туры, а также лечебный туризм и многое-многое другое.

Год от года в Израиле увеличивается количество гостиниц, все больше и больше развивается сервис на русском языке.