Слава постников - преподобный Герасим подвизался в монастыре недалеко от Иерусалима.

Начинающие монахи жили в самой обители, а опытные селились в пустыне, в уединенных кельях. Пять дней в неделю пустынники проводили в одиночестве и совершенном молчании. Молясь, они плели корзины из ветвей финиковой пальмы. У отшельников ничего не было, кроме ветхой одежды да плетенной из прутьев подстилки, на которой они спали. Их духовный отец преподобный Герасим запрещал им, выходя из кельи, закрывать дверь, чтобы всякий мог войти и взять, что ему понравится.

Питались они сухарями с водой и финиками. В кельях не позволялось готовить и даже разводить огонь - чтобы им и на ум не пришло сварить что-нибудь. Однажды несколько монахов просили разрешить им по ночам читать при свече и развести огонь - согреть воды. Святой Герасим ответил: "Хотите разводить огонь - живите в монастыре с новоначальными, а в отшельнических кельях я этого не потерплю". Сам преподобный Герасим во весь Великий пост до самой Пасхи ничего не ел и только причащением Божественных Таин подкреплял тело и душу.

По субботам и воскресеньям отшельники собирались в обитель. После святого причащения они шли в трапезу и обедали - ели вареную пищу и пили немного виноградного вина. Затем приносили плетеные корзинки, клали их к ногам старца и снова расходились по кельям, взяв с собой небольшой запас сухарей, финики, воду и пальмовые ветви.

Рассказывали о преподобном Герасиме такую историю. Однажды он шел по пустыне и встретил льва. Лев хромал, потому что занозил лапу, она распухла, и рана была полна гноя. Он показал преподобному больную лапу и жалобно смотрел на него, словно прося о помощи.

Старец сел, вынул из лапы колючку, рану очистил от гноя и перевязал. Зверь не убежал, а остался с пустынником и с тех пор ходил за ним повсюду, как ученик, так что преподобный удивлялся его благоразумию. Старец давал льву хлеб и кашу, и тот ел.

В монастыре был осел, на котором возили воду с Иордана, и старец велел льву пасти его у реки. Однажды лев далеко ушел от осла, лег на солнцепеке и уснул. В это время мимо ехал купец с караваном верблюдов. Он увидел, что осел пасется без присмотра, и увел его. Лев проснулся и, не найдя осла, с унылым и печальным видом пошел к старцу. Преподобный Герасим подумал, что лев съел осла.

- Где осел? - спросил старец.

Лев стоял, опустив голову, как человек.

- Ты его съел? - спросил преподобный Герасим.- Благословен Господь, ты не уйдешь отсюда, а будешь работать на монастырь вместо осла.

На льва надели упряжь, и он стал возить в обитель воду.

Как-то в монастырь пришел помолиться один воин. Увидев, что лев трудится как вьючное животное, он пожалел его и дал монахам три золотых монеты - на них купили другого осла, и лев больше не ходил на Иордан за водой.

Купец, который увел осла, вскоре снова проходил поблизости от монастыря. Он вез пшеницу в Иерусалим.

Увидев осла, идущего с верблюдами, лев узнал его и, рыкнув, бросился к каравану. Люди очень испугались и кинулись бежать, а лев взял в зубы уздечку, как всегда делал, когда пас осла, и повел его вместе с тремя привязанными друг к другу верблюдами в монастырь. Лев шел и радовался и от радости громко ревел. Так они пришли к старцу. Преподобный Герасим тихо улыбнулся и сказал братии:

- Зря мы ругали льва, думая, что он съел осла.

И тогда старец дал льву имя - Иордан.

 

 

Иордан жил в монастыре, часто приходил к преподобному и брал из его рук пищу. Так прошло пять лет. Преподобный Герасим умер, и братия похоронили его. Случилось, что льва тогда не было в обители. Вскоре он пришел и стал искать своего старца. Отец Савватий, ученик преподобного, сказал ему:

- Иордан, старец наш оставил нас сиротами - отошел ко Господу.

Он хотел покормить его, но лев не брал пищи, а повсюду искал преподобного Герасима и горестно ревел.

Отец Савватий и другие монахи гладили его по спине и говорили:

- Отошел старец ко Господу.

Но не могли этим утешить льва. Иордана повели ко гробу преподобного возле церкви.

- Здесь погребен наш старец,- сказал отец Савватий и, став над гробом на колени, заплакал.

Лев с громким ревом начал биться головой о землю и, страшно рыкнув, испустил дух на гробе преподобного.