Новозаветные сюжеты в живописи
Тайная вечеря

 

Когда же настал вечер. Он возлег с двенадцатью учениками и когда они ели, сказал: истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня. Они весьма опечалились, и начали говорить Ему, каждый из них: не я ли. Господи? Он же сказал в ответ: опустивший со Мною руку в блюдо, этот предаст Меня; впрочем Сын Человеческий идет, как писано о Нем, но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы этому человеку не родиться. При сем и Иуда, предающий Его, сказал: не я ли, Равви? Иисус говорит ему: ты сказал. И когда они сели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов. Сказываю же вам, что отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое вино в Царстве Отца Моего.
(Мф. 26:20-29) 

  Три важнейших события произошли на Тайной вечере, последней трапезе Иисуса Христа с учениками: предсказание Христом предательства Иуды, установление обряда причащения и омовение им ног учеников. События эти сопровождались определенными действиями участников вечери - действиями, реконструировать ход которых можно, сопоставив рассказы всех четырех евангелистов. Как главные моменты этой вечери, так и ряд их деталей нашли отражение в живописи и получили свою интерпретацию. Если отделить в этом перечне сюжет Омовение ног ученикам как самостоятельный, то два других момента евангельского рассказа - предсказание предательства и установление Евхаристии - образуют два основных типа изображений Тайной вечери, которые принято именовать соответственно историческим и литургическим (или символическим). Принимая такое деление, рассмотрим эти два типа изображений, поскольку в разные эпохи господствовал то один, то другой из них.

  Итак, историческая Тайная вечеря акцентирует момент предсказания предательства Иуды, литургическая Тайная вечеря - сакраментальный характер установления Евхаристии.

 

Историческая Тайная вечеря

  Естественно, что в связи с порядком совершения ветхозаветной пасхальной трапезы возникает вопрос о порядке занимавшихся апостолами мест во время последней трапезы с Христом. Скудость данных, приводимых евангелистами, не позволяет сказать что-либо определенное по этому поводу. Известно лишь, что ближе всех к Христу находились Иоанн, Петр и Иуда. Французский аббат Э. Ле Камю следующим образом реконструирует расположение Христа и учеников за столом. Он исходит из двух посылок:

 

1) трапеза происходила за "триклинием" (то есть системой столов, расставленных буквой "П") и

2) участники трапезничали лежа, опираясь на левую руку.

 

Андрей 8	Иоанн 7	6 Иисус
Петр 9		5 Иуда
Филипп 10		4 Симон Зилот
Варфоломей 11		3 Фаддей
Фома 12		2 Иаков Младший
Матфей 13		1 Иаков Старший

 

Раннехристианские изображения Тайной вечери демонстрируют Христа с учениками, расположившимися по дуге D-образного стола. Христос на левом краю; это место за таким столом являлось самым почетным (за прямоугольным столом, каким он стал изображаться в более позднее время, такое место - посередине). Поза лежа считалась во времена римского правления признаком человека свободного и больше соответствовала празднованию еврейской Пасхи - праздника Исхода, то есть освобождения из египетского плена (в XVII веке такое положение учеников за столом воскресил Пуссен). Однако участники трапезы могли быть изображены и сидящими - эта поза при вкушении пищи более древняя.

  Древнехристианские изображения катакомбного периода были переняты художниками раннего Средневековья: сохраняется D-образный стол, лежащие вокруг него Христос (слева) и ученики; на столе хлебы и блюдо с рыбой (или двумя рыбами; рыба - древнейший символ Христа).

 

  Сколько учеников было на Тайной вечере?

  Число и состав участников трапезы на древнехристианских изображениях могут колебаться: учеников от двух до семи; кроме мужчин (учеников?), иногда присутствуют женщины и дети, к тому же могут изображаться даже слуги. Но при анализе таких изображений невольно возникает вопрос: Тайная ли это вечеря или традиционное языческое застолье (причем всем своим видом изображенные часто свидетельствуют, что застолье это веселое)? В ряде случаев окончательно решить этот вопрос бывает весьма затруднительно, а порой и невозможно.

  В западном искусстве не раз встречаются изображения исторической Тайной вечери с одиннадцатью (вместо двенадцати) учениками, то есть без Иуды. Это требует более тщательно исследовать вопрос: присутствовал ли Иуда в момент установления Евхаристии? Такой вопрос, естественно, возникает, если сопоставить рассказы первых трех евангелистов с рассказом Иоанна. Последний утверждает, что Иуда во время вечери ушел. Если опираться на свидетельства синоптиков, то создается впечатление, что Иуда присутствовал на вечере от начала до конца и, следовательно, был при установлении таинства Причастия и из рук Христа причастился святых таинств. Сопоставление же всех четырех Евангелий (они, как мы знаем, дополняют друг друга), однако, убеждает, что Иуда присутствовал при омовении ног, что он удалился тотчас же после обличения его и обращения к нему Иисуса со словами: "Что делаешь, делай скорее" и что при прощальной беседе он не присутствовал.

  Вопрос в значительной степени проясняют аргументы известного комментатора Евангелия Б. Гладкова. Он пишет: "Читая Евангелие Иоанна (13:1-30), приходишь к несомненному заключению, что обличение Иуды последовало вслед за наставлением о смирении, сказанным Иисусом по поводу произведенного Им омовения ног, так как это обличение находится в неразрывной связи с тем наставлением, служа как бы продолжением его. Следовательно, если установление таинства не могло последовать между омовением ног и обличением Иуды, то следует прийти к заключению, что оно последовало до омовения ног или после ухода Иуды. Евангелист Иоанн говорит, что омовение совершено "во время вечери" и что для этого Иисус "встал с вечери"... Но что же происходило в самом начале, пока еще Иисус не встал с вечери для омовения ног? Ответ на этот вопрос надо искать в Евангелии Луки; там сказано, что был между .апостолами "спор, кто из них должен считаться большим". Спор этот не мог возникнуть по поводу занятия ими мест за столом, так как они не первый раз возлежали с Иисусом и, вероятно, занимали места по установившемуся между ними обычаю; не могли они спорить и о старшинстве в Царстве Мессии, так как такой спор уже был разрешен Иисусом. Скорее всего, спор этот возник по вопросу о том, кто из них должен, за отсутствием слуги, исполнить в этот вечер "рабские" обязанности - омыть запыленные ноги участников вечери; это доказывается и дальнейшими словами Евангелиста Луки, удостоверяющего, что, обратившись к апостолам по поводу этого спора, Иисус, между прочим, сказал: "кто больше: возлежащий, или служащий? не возлежащий ли? А Я посреди вас, как служащий". Слова: "Я посреди вас, как служащий" - произнесены были, очевидно, после омовения Иисусом ног апостолов, а само омовение произведено после спора апостолов. Но по какой бы причине ни произошел этот спор, во всяком случае следует признать, что апостолы заспорили в самом начале вечери. Он не мог возникнуть после омовения ног, так как после показанного Иисусом примера смирения подобные споры не могли бы иметь места. Этот спор не мог возникнуть и после установления таинства Евхаристии, так как это таинство уравняло всех апостолов. А если само начало вечери было занято спором апостолов, за которым должно было последовать омовение ног; если непосредственно за омовением ног последовало наставление о смирении, а за этим наставлением - обличение предателя и уход его, то очевидно, что установление таинства не могло произойти в самом начале вечери, до омовения ног. Следовательно, таинство установлено после ухода Иуды".

  Однако до сих пор вопрос, участвовал ли Иуда в Евхаристии, не решен окончательно.

 

Трактовка Дюрера

  С одиннадцатью учениками изображена Тайная вечеря на поздней гравюре Дюрера (1523). Очевидно, здесь запечатлен эпизод Евангелия от Иоанна - так называемые прощальные речи Христа. Эпизод этот у Иоанна начинается словами: "Он (Иуда. - A.M.), приняв кусок, тотчас вышел; а была ночь. Когда он вышел, Иисус сказал: ныне прославился Сын Человеческий, и Бог прославился в Нем". Прощальные речи воспринимаются учениками с благоговейным вниманием; евхаристическая чаша отодвинута с центра стола.

  У Дюрера, однако, есть и традиционное с точки зрения иконографии изображение исторической Тайной вечери - со всеми двенадцатью учениками. Это гравюра из его цикла "Большие Страсти" (1510): Христос со светящимся крестообразным нимбом в центре прямоугольного стола; Иоанн, самый молодой из учеников, возлежит у него на груди (основание - слова Иоанна: "Один же из учеников Его, которого любил Иисус, возлежал у груди Иисуса"), ученики - по обе стороны от него; Иуда, которого мы узнаем по его традиционному атрибуту - кошельку, сидит с противоположной от Христа стороны стола, спиной к зрителю, его лица не видно (в соответствии с распространенным обычаем изображать Иуду так, чтобы его взгляд не мог встретиться со взглядом зрителя). Общее возбуждение учеников передает их реакцию на слова Христа о том, что он будет предан одним из присутствующих. Из приведенного выше анализа хронологии событий на Тайной вечере ясно, что две гравюры Дюрера должны рассматриваться в последовательности: ранняя (1510) - поздняя (1523).

 

Трактовка Леонардо да Винчи

  Самым знаменитым изображением этого сюжета является фреска Леонардо да Винчи "Тайная вечеря". Здесь запечатлен момент предсказания Иисусом предательства. Леонардо располагает Христа посередине прямоугольного стола. Все двенадцать апостолов помещаются по шесть с обеих от него сторон. Леонардо отказывается от уже ставшей прочной к тому времени традиции изображать Иуду обособленно от остальных учеников с противоположной стороны, установившейся в XIV веке. Такова окончательная композиция Леонардо. Однако эскизы свидетельствуют, что поначалу он следовал традиционному композиционному принципу и помещал Иуду обособленно, имея в виду текст Евангелия от Иоанна, который иллюстрировали другие художники. Но и в окончательном варианте композиции Леонардо хотя и помещает Иуду на одной стороне стола с Иисусом, резким поворотом головы предателя он все-таки отводит его взгляд от зрителя.

  Принятая идентификация остальных учеников на фреске Леонардо такова (слева направо): Варфоломей, Иаков Младший, Андрей, Иуда Искариот, Симон (иначе - Петр; позади Иуды), Иоанн. От Христа вправо: Фома (сзади), Иаков Зеведеев (Старший), Филипп, Матфей, Фаддей, Симон Зилот.

  Никто из художников не может сравниться с Леонардо в передаче глубины и силы реакции учеников на предсказание Иисуса. Мы словно слышим их возбужденную речь - слова протеста, испуга, недоумения. Их голоса сливаются в некое музыкальное - вокальное - звучание, и группировка учеников по трое как нельзя лучше соответствует господствовавшему во времена Леонардо трехголосному вокальному складу музыки.

 

  Где помещались "Тайные вечери" 

  В эпоху Возрождения тема Тайной вечери, вместе с другими "трапезными" сюжетами из Нового Завета (Брак в Кане, Чудесное насыщение пяти тысяч. Ужин в Эммаусе), становится излюбленной в убранстве монастырских трапезных (фреска Андреа дель Кастаньо украшает трапезную флорентийского монастыря Сант Аполлония; фреска Таддео Гадди - трапезную флорентийского монастыря Санта Кроче). Для трапезной миланского монастыря Санта Мария делла Грацие написал свой шедевр Леонардо. "Во время нашего путешествия несколько лет назад мы видели эту трапезную еще в полной сохранности, - писал Гете. - Как раз против входа в нее, вдоль торцовой стены в глубине залы, стоял стол приора, а по обе стороны от него - столы монахов, приподнятые над полом на одну ступень, и только когда входящий оборачивался, он видел над невысокой дверью в четвертой узкой стене нарисованный стол, за которым сидел Христос со своими учениками, как если бы и они принадлежали к обществу, собравшемуся здесь. Должно быть, сильное было впечатление, когда в часы трапезы сидящие за столом приора и сидящие за столом Христа встречались взглядами друг с другом, словно в зеркале, а монахам за их столами казалось, что они находятся между двумя этими содружествами".

  Следует отметить, однако, что ни один из персонажей "Тайной вечери" у Леонардо не обращает своего взгляда на зрителя, потому сидевшие за столом приора не могли бы встретиться взглядами с апостолами - Тайная вечеря была именно тайной, и не могло быть никаких посторонних собеседников (о тайности этой вечери забывали многие поздние художники, писавшие Тайную вечерю с большим числом дополнительных персонажей).

  Иисус на Тайной вечере не только предрек предательство, но и указал конкретно на предателя. О том, как он указал на Иуду, повествуют Матфей, Марк и Иоанн. Свидетельства Матфея и Марка, правда, несколько отличаются от повествования Иоанна. Матфей пишет: "Он же сказал в ответ: опустивший со Мною руку в блюдо, этот предаст Меня"; Марк: "Он же сказал им в ответ: один из двенадцати, обмакивающий со Мною в блюдо". Согласно Иоанну, действие было иное: "Тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам. И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту". Этот момент, изображенный по тому или иному источнику, ясно указывает на литературную программу художника. Так, Джотто опирался на Матфея и Марка, тогда как, например, неизвестный мастер, иллюстрировавший Библию де Флореффе, взял за основу рассказ Иоанна. В целом можно констатировать, что ранние художники, как правило, следовали Матфею и Марку, начиная же с Х века предпочтение отдавалось версии Иоанна.

  В этом отношении интересна "Тайная вечеря" Андреа дель Кастаньо. В ее основе - рассказ Иоанна: у Иуды кусок, смоченный в вине, что обозначает его как предателя. Лудольф Саксонский, монах картезианского ордена, в широко распространенном в XIV веке трактате "Жизнь Христа" так комментирует это обстоятельство: кусок этот не был благословлен Христом, и таким образом, это не была истинная Евхаристия. Кастаньо преднамеренно противопоставляет руку Христа, благословляющую хлеб и вино, чтобы передать их апостолам, руке Иуды, уже держащей кусок. В этот самый момент в Иуду вошел сатана; художник передал это в облике Иуды: у него выявились сатанинские черты - горбатый нос, выступающая вперед козлиная борода. Его остановившийся взгляд выражает отчаяние. Христос, не обращая внимания на Иуду, с жалостью глядит на Иоанна, любимого апостола, сокрушенно склонившего голову на руку Христа. Позади Иуды, по левую руку Христа - Петр. Он смотрит на Учителя, и его взгляд как бы говорит о предчувствии им будущего своего отречения от Христа. Примечательно, что на задней стене во фризе помещен декоративный орнамент. На первый взгляд кажется странным число его овалов - тридцать три с половиной. Оно объясняется, по-видимому, возрастом Христа - в момент Тайной вечери ему было 33 года и несколько месяцев.

 

  Литургическая Тайная вечеря

  Первые изображения установления таинства Причастия, имевшего место на Тайной вечере Христа - литургическая Тайная вечеря, - восходят к VI веку. Евхаристическая чаша (потир) и гостия - вино (кровь Христова) и хлеб (тело Христово) - стали изображаться с VII века. Первое такое изображение имеется в Евангелии, хранящемся в Колледже Тела Христова в Кембридже. Но обычными эти атрибуты Тайной вечери становятся только с XV века. Известны выдающиеся образцы этого типа Тайной вечери - Фра Анджелико в соборе Св.Марка во Флоренции, Козимо Росселли в Сикстинской капелле в Ватикане, Дирка Боутса в церкви Св.Петра в Лувене.

  В основе литургической Тайной вечери лежит идея иллюстрирования слов Христа, переданных Матфеем, приведенных выше, и Марком: "И когда они ели, Иисус, взяв хлеб, благословил, преломил, дал им и сказал: примите, ядите; сие есть Тело Мое. И, взяв чашу, благодарив, подал им: и пили из нее все. И сказал им: сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая".

  Чтобы яснее понять особенности различных живописных интерпретаций литургической Тайной вечери в западном искусстве, необходимо иметь - хотя бы в общих чертах - представление о господствовавшем в ту или иную эпоху догмате Евхаристии.

  Несомненно, последняя вечеря Христа с учениками была устроена в полном согласии с иудейской традицией устраивать учителем пир с учениками на Пасху. Но и евангелисты, и Павел особо подчеркивают, что Иисус после "благодарения" ввел особый ритуал. "И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается", - читаем у Луки. Уже первые христиане нуждались в пояснении этой "Господней трапезы". Их дал Павел. Во-первых, здесь речь не идет о ритуале, равнозначном другим, так как "не можете быть участниками в трапезе Господней и в трапезе бесовской". Во-вторых, Павел подчеркивает общинный характер этого праздника-воспоминания: "Посему, братия мои, собираясь на вечерю, друг друга ждите".

  Отцы церкви сформулировали несколько концепций Евхаристии, указав на важность повторения обряда для укрепления веры. Существовавшая в ранней церкви неясность в вопросе таинства Причащения официально была устранена IV Латеранским собором 1215 года, установившим догмат пресуществления, то есть изменения субстанции в Евхаристии и сделавшим его обязательным. Это учение предписывает считать, что хлеб и вино превращаются в тело и кровь Христа.

  Однако евхаристические споры продолжали оставаться одной из самых острых проблем в христианской теологии. Они явились предметом религиозно-философской борьбы на Западе в IX-XV веках и приняли особо бурные формы в эпоху Реформации и Контрреформации. В римско-католической церкви обычай причащаться хлебом и вином с XIII века стал привилегией клира: миряне, по решению Констанцского собора и догмату Тридентского собора, стали причащаться лишь хлебом. Тридентский собор (сессии 1541-1551 и 1562 годов) вырабатывал католическое учение о Евхаристии в полемике с протестантами. Протестанты, признавая реальное присутствие Христа в хлебе и вине, отвергают в отличие от католиков особую превращающую способность священнического служения (Лютер отрицал идею пресуществления). В то время как католики и православные утверждают, что жертва в Евхаристии каждый раз совершается священником, получившим дар совершения таинства в силу своего посвящения в сан, протестанты не признают священного характера литургии, полагая, что Христос принес свое тело в жертву на кресте лишь однажды, раз и навсегда, и потому Евхаристия воспринимается ими как символическое действие, а не как таинство. Особой формой Евхаристии является хлебопреломление, символизирующее духовное единство верующих. Основанием обряда является ряд новозаветных текстов. Этот обряд также служит "воспоминанием" страданий Иисуса Христа: "хлеб ломимый" есть символ тела Господня, избитого, израненного и обезображенного за грехи людей, а вино - это символ крови господней, излившейся также за эти грехи.

  Литургическая Тайная вечеря изображалась либо как благословение чаши с вином и хлеба, совершаемое Христом за столом в присутствии учеников (такую трактовку сюжета мы видим у Серра, Боутса, Рубенса), либо в виде установления таинства Причащения, когда Христос дает вкусить хлеб Причастия ученикам, как на картине Иоса ван Вассенхове. Неясность в вопросе, присутствовал ли при этом Иуда, является причиной встречающейся у художников двоякой интерпретации этого эпизода. Так, Дирк Боутс и Петер Пауль Рубенс помещают Иуду среди свидетелей учреждения таинства Причащения, тогда как Иос ван Вассенхове дает изображение только одиннадцати преклонивших перед Христом колени учеников, сближая пасхальный стол с алтарем и помещая всю сцену в интерьер храма.

  В XI-XIII веках Христа изображали за престолом; правой рукой он подает хлеб, левой - чашу; над его головой парит голубь Святого Духа. Такие изображения доказывают, что на Западе даже в XIII веке причащение и хлебом, и вином было обычным. В памятниках XV века, когда на Западе уже установилась новая практика причащения, таких изображений нет: на столе лежат облатки (гостии); у Христа в руке чаша, но она не передается апостолам; а иногда Христос причащает одними облатками стоящих на коленях апостолов (так у Иоса ван Вассенхове).

  В ряде произведений художников интерпретируют типологические аспекты Тайной вечери. В таких случаях вечеря Христа сопоставляется с ветхозаветной манною и Мелхиседеком, встречающим Авраама, - это традиционная аналогия. Дирк Боутс идет дальше и на своем алтаре на двух боковых створках. Прикрывающих центральный образ - Тайную вечерю. Дает четыре ветхозаветных эпизода: встреча Авраама с Мелхиседеком (Быт.14); Пасхальная (ветхозаветная) трапеза (Исх.12); сбор манны (Исх.16); Ангел, приносящий еду Илие в пустыне (3 Цар.19). В Библии бедных в связи с тайной вечерей также проводятся иллюстрации эпизодов сбора манны и встречи Авраама с Мелхиседеком; кроме того, по обычаю, принятому в этом памятнике печатного искусства, здесь помещены фигуры Давида: "хлеб ангельский ел человек" (Пс. 77:25). Исаии: "Послушайте Меня внимательно и вкушайте благо" (Ис.55:2), Соломона: "Идите, ешьте хлеб мой и пейте вино" (Притч. 9:5) и Сираха: "Послал им, нетрудящимся, с неба готовый хлеб, имевший всякую приятность по вкусу каждого" (Соломон: Прем. 16:20).

 

Смешанный тип тайной вечери

  Известны примеры смешанного ("условно назовем его так) типа Тайной вечери, когда: художник соединяет те или иные обстоятельства исторической Тайной вечери с учреждением Христом Евхаристии, то есть литургической Тайной вечерией. В строгом смысле присутствие Иуды при благословении Христом хлеба и вина, что мы видим у Росселли, Иоса ван Вассенхове, - это уже такое смешение. Еще более это становится очевидным, когда изображаются одновременно действия Христа, учреждающего Евхаристию, и действия Иуды, подтверждающие пророчество Христа о его предательстве, как у Серра.

  Необходимость изображения всех двенадцати апостолов, которая впервые настоятельно возникает в этом сюжете, побуждала художников дать их разработанные портретные образы. Гёте в связи с этим (в одной из бесед, записанных Эккерманом) констатировал: "Все апостолы почти одинаковы, и весьма немногим из них придают характер и значение их жизнь и дела". И действительно, вплоть до XIII века художники не ставили себе специальной цели дифференцировать учеников, за исключением Иуды, Иоанна и, быть может, Петра. В произведениях более позднего периода уже обнаруживается ряд характерных особенностей, по которым можно идентифицировать хотя бы основных из них.

 

  Наиболее определенно решается вопрос с идентификацией Иуды. Его традиционный атрибут - кошель, строго говоря, атрибутом можно считать только если признавать его аллюзией на тридцать сребреников - плату Иуде за предательство. В сцене же Тайной вечери это не столько атрибут, то есть символический определитель Иуды, сколько иллюстрация слов Иоанна: "он имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали". Следует добавить, что Иуда изображался в отличие от остальных учеников либо без нимба (Серра, Андреа дель Кастаньо), либо с черным нимбом (Росселли). Порой художники иллюстрируют слова Иоанна: "И после сего куска вошел в него сатана" - фигурка сатаны сидит сзади на плечах Иуды (так изобразил Иуду Козимо Росселли в Сикстинской капелле Ватикана). Иуда на картинах предстает человеком зрелого возраста, как правило, с темными волосами и бородой.

 

Иоанн

  Иоанн на Тайной вечере изображается самым юным из учеников, безбородым, с длинными волосами и довольно женственными чертами лица. Он ближайший к Христу.

 

Петр

  Внешний облик Петра довольно рано определился в западном искусстве. У него седые волосы, как правило, короткая вьющаяся борода, загорелое лицо, какое и должно быть у рыбака. Иногда он изображается с ножом в руке. О Петре у Леонардо писал Гёте: "Петр же тем временем обхватил левой рукой правое плечо прильнувшего к нему Иоанна и указывает на Христа. Он требует, чтобы любимый ученик спросил Учителя: кто предатель? Сжимая правой рукой рукоятку ножа, Петр нечаянно ударяет им Иуду в бок и тем оправдывает жест испуганного Иуды, который так резко подается вперед и опрокидывает солонку".

 

Иаков Младший

  Среди апостолов есть один, чье сходство с Христом часто бросается в глаза на картинах старых мастеров. Это Иаков Младший. (На картине Иоса ван Вассенхове мы видим его четвертым слева от Христа, у Росселли - четвертым справа.) Основание для такой традиции изображения этого ученика дает мимоходом оброненная ремарка в Послании к Галатам Павла: "...Иакова, брата Господня". (Некоторые считают, что именно это сходство заставило Иуду в момент взятия Христа под стражу поцеловать его, чтобы воины поняли, кого именно им надлежит схватить).

 

Другие апостолы и персонажи

  Вряд ли можно сформулировать столь же определенные принципы изображения других учеников на Тайной вечере, которых бы придерживались старые мастера. В эпоху Контрреформации, когда резко возросла популярность литургической Тайной вечери (в связи с усилением значения Святых Таинств), на картинах с этим сюжетом, в которых появились дополнительные персонажи, часто изображались лица, в которых узнавались современники художников. Яркими примерами такого рода живописных интерпретаций Тайной вечери служат работы Лукаса Кранаха Старшего и художников его мастерской. Так, гравюра (ок. 1540-1550) Кранаха изображает вместе (!) Яна Гуса, жившего в 1369-1415 гг., и Лютера (1483-1546), а также причащающих членов семьи курфюрста Саксонского. Включение в композицию Яна Гуса, сожженного на костре в 1415 году, без малого за полтора столетия до времени создания гравюры, свидетельствует об уважении к памяти этого предтечи Реформации. Все персонажи на этой гравюре поименованы. Этот образ Тайной вечери должен был наглядно продемонстрировать, что один из могущественных правящих родов Европы принял лютеранство. Он отражал новую доктрину и одновременно фиксировал определенный исторический момент.

  Не менее интересен алтарь замковой церкви в Дессау (1565; мастерская Лукаса Кранаха Старшего). Христос в центре стола. Традиционно давая кусок хлеба Иуде, он указывает на предателя. Здесь реформаторы и богатые протестантские землевладельцы, исповедовавшие новую веру, изображены в качестве апостолов на Тайной вечере следующим образом. Слева (по правую руку Христа) вторым среди апостолов изображен Мартин Лютер (указывает на Христа рукой, хотя взгляд его устремлен куда-то вдаль). На переднем плане слева коленопреклоненный донатор Иоахим фон Анхальт, а справа, с бокалом (евхаристического вина?) - Лукас Кранах Младший. Картины такого рода служили демонстрацией одновременно реформаторской концепции Евхаристии и лютеранской концепции присутствия Христа в Евхаристии.

 

Опубликовано в приложении "ИСКУССТВО" к газете "Первое сентября"

 №38(206), октябрь 2000